Красный берег - мемориал, который называют "ДЕТСКОЙ ХАТЫНЬЮ"
Само село расположено в 21 километре на северо-запад от Жлобина (Гомельская область). Когда видишь этот печальный скульптурный ансамбль, жгучее ощущение чужого, далекого горя захлестывает душу. Недаром мемориал в Красном Береге называют «детской Хатынью». Ныне это памятник, аналогов которому нет в мире.
Ребенок на войне – существо самое беззащитное. И оккупанты делали с нашими детьми, что хотели. Только на территории Беларуси было 14 детских концлагерей, где у ребятишек выкачивали кровь для раненых солдат вермахта. Война украла у детей все: родителей, детство, школу, небо, будущее… Жизнь, наконец…
Один из гитлеровских детских «кровозаборных» концлагерей и располагался в Красном Береге. Непосредственно на этом месте и был создан мемориал. Комплекс напрочь лишен каких-либо характерных атрибутов войны, как то: оружие, суровые лица, колючая проволока… В нем, напротив, словно господствуют мир и детство. Но…
Посетителей «встречает» тоненькая, хрупкая бронзовая девочка-подросток с поднятыми над головой скрещивающимися руками, стоящая в квадрате из красного щебня. Она как бы защищается от некоего неотвратимого ужаса, но уже осознает, что нет даже мизерной надежды на спасение, ибо она уже в самой гуще беды. Красный квадрат символизирует пролитую детскую кровь. Далее в три ряда стоят выполненные из прочного бетона белые школьные парты, всего 21. Они символизируют обычный по тем временам большой школьный класс. Ясно, что за эти парты дети никогда не сядут. Это только один класс, а ведь в годы своего хозяйничанья немцы уничтожили в Белоруссии 13 тыс. школ – десятки тысяч подобных классов...
«НАУЧНЫЕ МЕТОДЫ» ПО-НЕМЕЦКИ
– В краснобережский лагерь смерти узников свозили из нескольких районов тогдашней советской Белоруссии. Отбирали детей в возрасте от 8 до 14 лет. Фигурка девочки в начале мемориала не случайна: большинство сюда попадавших были именно девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Тети и дяди в белых халатах вели себя с жертвами без особой строгости, но кровь забирали у них до последней капли. Умирать было небольно – обескровленные дети просто засыпали, а тем, кто еще подавал признаки жизни, губы смазывали ядом – этакий своеобразный жест гуманизма со стороны бездушных палачей.
Здесь, в Красном Береге, был апробирован новый «научный» метод забора крови. Детей подвешивали под мышки, сжимали грудь. Для того чтобы кровь не сворачивалась, делали специальный укол. Кожа на ступнях отрезалась, или в них делались глубокие надрезы. Вся кровь стекала в герметичные ванночки. Тела ребятишек увозили и сжигали. Иным детям «везло» больше – их отправляли донорами в Германию и там забирали у них кровь для раненых офицеров и солдат вермахта.
Из материалов Немецкого архива Белоруссии известно, что всего из этого лагеря фашисты вывезли 1990 детей. А вообще, по официальным данным, в годы Великой отечественной узниками детских концлагерей стали более 35 тыс. только белорусских детей.
Некоторым ребятам-«донорам» довелось выжить. Например, россиянин Николай Згурский с 13 лет носит печать кровавой жажды рейха на запястье левой руки – это «памятное» клеймо ему поставили именно здесь, в Красном Береге.
– Брали кровь по-страшному, – вспоминает Николай Ильич. – Вот начинают брать – радуга в глазах идет. Становится все такое оранжевое. И теряешь сознание. Прекращают и уносят. Как я остался жив – не понимаю, наверное, лишь по счастливой случайности.
На черной школьной доске в «мертвом классе» пронизывающе проникновенное письмо 15-летней девочки Кати Сусаниной. Письмо было опубликовано в «Комсомольской правде» еще 27 мая 1944 года. А нашли его при разборе кирпичной кладки разрушенной печи в одном из домов в освобожденном райцентре Лиозно, что в Витебской области. На конверте стоял адрес: «Действующая армия. Полевая почта №… Сусанину Петру». В Лиозно белорусская школьница находилась в рабстве у одного из знатных оккупантов, уже осваивающих новые, «приобретенные Великим рейхом» земли, и 12 марта 1943 года, в день своего 15-летия, более не в силах терпеть издевательства, покончила жизнь самоубийством. Перед тем как повиснуть в петле, написала письмо отцу на фронт: вспоминала мирное детство, рассказывала об ужасах своего рабства в неволе, молила отомстить за нее. Идея увековечить этот документ на школьной доске «детской Хатыни» принадлежит писателю Василю Быкову.
С обратной стороны классной доски – сломанная, искалеченная карта современной несломленной Белоруссии. На ней обозначены лишь места, где находились детские лагеря, подобные «Красному Берегу».
Через несколько шагов – белые паруса «бумажного кораблика»: это скульптурная метафора воплощения никогда не сбывшихся мечтаний погибших детей (здесь черный луч обрывается). На парусах – отлитые в металле десятки самых распространенных славянских имен, которые были взяты из «отчетных» документов фашистских детских концлагерей. Наконец, за корабликом – 24 витража с рисунками детей нескольких послевоенных лет.
